Монастырь святого Давида Евбейского

 

Описание тура в двух словах

Мы поедем на чудесный остров Эвия, где сегодня покоятся нетленные мощи св Иоанна Русского в местечке Прокопион, затем посетим чудотворную икону Лимнейской Божьей Матери и затем, монастырь преподобного Давида.

Ввиду того что информации много нажимая на ссылки вы переходите на описание отдельно взятой святыни. Этот выбор доступен, также в меню тура слева. Используйте также карту и фотоальбом тура.

 

Любой интересующий Вас вопрос можно задать с использованием мессенджеров нажимая на кнопки ниже. Отвечаю быстро 

      

1)Жите и Чудеса св Иоанна Русского. 2)Лимнейская Икона Богородицы. 3)Монастырь преподобного Давида.

Монастырь святого Давида.

В монастыре хранятся мощи его основателя преподобного Давида Эвбейского, а так же Честная Глава Свт. Василия Великого.  Мон-рь основан в 1540 г. прп. Давидом Эвбейским

В 1638 г. мон-рь стал ставропигиальным и подчинялся напрямую К-польскому патриарху. Об этом событии сообщалось в грамоте, к-рая была выдана патриархом Кириллом I Лукарисом.  В годы тур. ига мон-рь был прибежищем жителей окрестных городов и деревень, в нем действовала греч. «тайная школа». Сохранились исторические документы, свидетельствующие об участии мон-ря в национально-освободительной войне 1821-1829 гг. Иноки во главе с игум. обители архим. Иоакимом помогали греч. войскам материально и организовали госпиталь на территории мон-ря. В 1824 г. турки напали на обитель, убили всех насельников и сожгли мон-рь. После освобождения Греции монастырь был восстановлен. От древних построек осталась лишь часть вост. крыла с ц. во имя св. Бессребреников, украшенной фресками XVIII в. В 1870 г. собор мон-ря, посвященный Преображению Господню и прп. Давиду Эвбейскому, был разрушен землетрясением и вновь отстроен в 1877 г. на средства игум. Анфима (Ангелиса). Он представляет собой одноглавый крестово-купольный храм с притвором, фрески отсутствуют. К северу от мон-ря на расстоянии 1 км находится источник. Предание гласит, что прп. Давид ударил посохом в скалу - и из нее забил ключ. Крестьяне из близлежащих сел помогли монахам соорудить водопровод и отвести часть воды в мон-рь. К югу от обители на расстоянии 20 минут ходьбы расположена пещера, где прп. Давид проводил всю неделю, а в субботу поднимался в мон-рь, чтобы участвовать в службе, и оставался там до понедельника с братией, поучая и наставляя ее. Затем он брал немного антидора и св. воды и уединялся в аскитирии. На месте кельи прп. Давида в мон-ре в наст. время построена ц. во имя сщмч. Харалампия. В 1933 г. большинство обширных монастырских угодий было конфисковано греч. правительством на нужды гос-ва. У обители остались только оливковая роща в местности Амбурья и неск. небольших пашен. За время второй мировой и гражданской войн число монахов резко сократилось, здания пришли в аварийное состояние. Восстановление обители, начатое в 1951 г. игум. Никодимом (Фомасом), было продолжено при игум. старце архим. Иакове (Цаликисе) (1975-1991), к-рого называют обновителем и новым ктитором мон-ря. При нем был отреставрирован собор, сооружены деревянные резные иконостас, рака и проскинитарий, построены колокольня, гостиницы и трапезная. Старец Иаков подвизался в мон-ре 23 года как простой монах и 16 лет исполнял обязанности игумена, подражая Житию прп. Давида. Его могила находится во дворе мон-ря у юж. стены собора.

Престольные праздники: Преображение Господне (6 авг.) и день кончины прп. Давида Эвбейского (1 нояб.).

 

Из беседы нашего современника архимандрита Давида из монастыря св Давида о основателе обители.

– Св. Давид, небесный покровитель нашего монастыря, жил в 17 веке. Когда вокруг подвижника собралась небольшая братия, то возникла необходимость в создании обители. Средств на тот момент не было на возведение келий и храма, не было денег даже на покупку богослужебных сосудов и облачений. Поэтому преподобный решил поехать в Россию для сбора средств на благоустройство и строительство обители. Поездка была удачной, и Св. Давиду удалось собрать достаточное количество денег для начала строительства. Но ехать обратно, имея при себе  такую большую сумму, святой не решился, по всей видимости, опасаясь лихих людей. И он поступил следующим образом: срубив дерево, он выдолбил в нем сердцевину и спрятал туда все деньги и пожертвованные предметы богослужения и облачения, а дерево пустил по одной из российских рек, моля Бога о том, чтобы оно приплыло к острову Эвиа к моменту его прибытия. Когда Святой Давид вернулся на остров, то увидел, как несколько крестьян о чем-то спорят. Подойдя ближе, он увидел, что спорят они из-за того, кому достанется прибитое к берегу дерево. Это и было то самое дерево, в котором он спрятал все пожертвованные на строительство монастыря деньги.

– Не спорьте. Это мое, - сказал преподобный, - лучше помогите мне отнести его в горы.

Что они и сделали. С этого времени начинается история нашего монастыря. Кстати, у нас до сих пор хранятся кадило и епитрахиль, которые приплыли к нам из России. Так что, как видите, существует связь между нашим монастырем и Россией

Житие преподобного Давида. составлено его учеником и сподвижником Христофором.

[греч. Ϫαυΐδ, Ϫαβὶδ ὁ ἐν Εὐβοίᾳ] (1519 - ок. 1600), прп. Эвбейский (пам. греч. 1 нояб.), род. в Гардинице (совр. Кипариси) в епархии Локрида в семье благочестивых родителей, иерея Христодула и Феодоры. С 3-летнего возраста он полюбил церковные богослужения и старался часто бывать в храме. В детстве Д. было видение св. Иоанна Предтечи, к-рый побуждал его следовать за ним. Мальчик отправился в посвященную Иоанну Предтече часовню, где пребывал 6 дней и ночей, пока его не нашли родители.

В возрасте 15 лет Д. покинул свой дом и стал послушником старца Акакия, вместе с к-рым прожил 5 лет в одном из мон-рей в обл. Магнисия. За особый аскетизм, мудрость, смирение и любовь к ближнему братия стали называть 20-летнего Д. старцем. Затем Д. вместе со своим наставником поселился в монастыре Комнинион близ горы Осса, где был рукоположен во диакона. Они отправились на Афон, а когда Акакий уехал в К-поль, Д. остался жить в Великой Лавре. В К-поле Акакий был поставлен во митрополита Нафпактского и Артского. Он взял Д. в свою епархию и вскоре рукоположил его во иерея. Д. стал игуменом Варнакова Успения Богородицы мон-ря. Во время посещения этой обители К-польским патриархом Иеремией I один из членов его свиты, Эммануил, совершая проскомидию, увидел Д., озаренного божественным светом и стоявшего на воздухе на высоте аршина над землей. Патриарх хотел возвести Д. в сан архиерея, но тот решительно отказался. Претерпев много огорчений от своевольных иноков, Д. был вынужден покинуть эту обитель и поселился на горе Стирион, между Геликоном и Парнасом, где основал небольшой мон-рь. Однажды Д. обвинили в том, что он способствовал побегу неск. рабов-христиан, принадлежавших тур. правителю г. Ливадия. Его избили палками и бросили в темницу. После того как некоторые благочестивые христиане этого города заплатили выкуп, Д. был освобожден. Он не вернулся на гору Стирион, а стал искать место для уединения. Чудесным образом, расстелив свою рясу на воде и сев в нее как в лодку, преподобный переправился через Эвбейский зал.

 

На о-ве Эвбея Д. поселился в пещере в горах рядом с разрушенной ц. во имя Преображения Господня, недалеко от совр. городка Лимни. Вскоре слух о нем распространился в окрестностях, и к нему начали приходить христиане за советом и наставлениями. Те из них, кто стремились к подвижничеству, оставались жить рядом со старцем, и тогда возникла необходимость создания монастыря. Д. позвал мастеров и показал им место, где он желал построить мон-рь,- на вершине горы, выше разрушенной церкви. Дав им наказ готовить строительные материалы, он отправился собирать средства среди христиан Греции, находившейся в то время под властью турок, в Дунайские княжества и в Россию. Получив значительные пожертвования и опасаясь быть ограбленным по дороге, он выдолбил в бревне полость, вложил туда драгоценности, закупорил отверстие и, сотворив крестное знамение, бросил бревно в одну из русских рек. По молитве святого бревно принесло к берегам Эвбеи и, вернувшись на остров, Д. благополучно обрел сокровища. Тем временем мастера начали строительство собора рядом с разрушенной церковью, а не на вершине горы, как им указал старец. Они объяснили это отсутствием воды. Взяв с собой мастеров, преподобный поднялся на вершину и, помолившись, ударил посохом о скалу. Из камня тотчас забил источник. Однако Д. разрешил строителям продолжить возведение собора там, где они уже начали. Воду из источника спустя много лет подвели в мон-рь.

В основанном Д. мон-ре в честь Преображения Господня (см. в ст. Давида преподобного мон-рь) собралось много иноков. Неоднократно архиереи и жители др. областей Греции просили его посетить их ради поучений и наставлений (так, преподобный отправился на Пелопоннес, чтобы примирить враждовавших греч. архонтов). Д. прославился чудесами еще при жизни (напр., одно из них - избавление жителей сел. Дистос от комаров). Достигнув 70 лет, он передал игуменство одному из братий, а сам уединился в пещере-аскитирии в окрестностях монастыря, возвращаясь в обитель только на субботу и воскресенье. Остальные дни он пребывал в молитве, питаясь только принесенными с собой из мон-ря антидором и св. водой.

Предвидев свою кончину, преподобный созвал учеников, чтобы дать им последние наставления. После смерти Д. его мон-рь стал местом паломничества, т. к. от мощей святого происходило множество исцелений.

Блаженный старец Иаков (Тсаликис) Эвбейский

Из книги православного богослова Германа Мидлтона «Драгоценные сосуды Святого Духа: Жизнеописания и духовные советы современных греческих старцев»

Блаженный старец Иаков (Тсаликис) Эвбейский родился 5 ноября 1920 года в Ливиси, в Малой Азии (современная Турция), в семье, в семи поколениях которой были иеромонахи, епископ и святой. При крещении он был наречен именем дедушки по отцовской линии Иакова Тсаликиса. Его благочестивые родители Ставрос и Феодора страдали от притеснений турок, и в начале 1920-х годов семья вместе с другими жителями Ливиси вынуждена была покинуть землю своих предков. Незадолго перед этим Ставрос Тсаликис был схвачен турками и вместе с другими задержанными греками направлен на принудительные работы по строительству города Трапезунд, так что он и не знал, что все жители Ливиси бежали. По благодати Божией со временем семья воссоединилась на острове Эвбея, куда были отправлены беженцы с Ливиси. Об одном из впечатлений той поры, глубоко его ранившем, старец рассказывал позднее: «Хотя я и был тогда еще мал, но я хорошо помню, как по прибытии в порт Пиреи (главный порт Афин) мы в первый раз услышали, как кто-то хулил святыню. И я вскричал: “Что это, зачем мы приехали сюда? Нам лучше вернуться и быть убитыми турками, чем слышать такое!”. В Малой Азии мы никогда не сталкивались с таким грехом».

Оглядываясь назад, старец время своего возрастания всегда вспоминал с чувством великой благодарности к родителям, особенно к матери, которая, по его словам, «имела монашескую душу». Она весьма старалась во всем соблюсти скромность и умеренность, так что семья жила «смиренной, аскетической жизнью». Дети воспитывались в любви и уважении к старшим, и перед тем, как подойти к причастию святых Христовых таин, к которому готовились строгим пощением, они целовали руки родителей и других старших в общине.

С юных лет маленький Иаков ощущал близость Бога, и, еще не понимая смысла некоторых выражений, всегда удалялся грубых детей, сквернословящих и безобразничающих. В Греции его первым пристанищем стал склад. Их «дом», в котором он жил с матерью и бабушкой, был отгорожен от других покрывалами. Его любимой «игрушкой» была кадильница, которую он сам сделал из изогнутой черепицы. С ней он ходил по «дому», кадя свою семью, потом поднимал покрывало и окаживал соседей, повторяя: «Алуйа, алуйа!». По вечерам он с бабушкой шел в любимое место – небольшую часовню, чтобы поддерживать неугасимые лампады. Там бабушка пересказывала внуку жития святых, говорила о родственниках-иеромонахах. В шесть лет маленький Иаков захотел выучить Божественную литургию наизусть, включая все, что произносит и поет священник и хор на воскресных службах. Его благочестивый ум был как губка и легко запоминал все, что было связано с Церковью, верой, благочестием и богослужением. Мальчик был так смиренен характером, что его сверстники звали его «дедушкой», «монахом» и «отцом Иаковом».

В Фаралде, на Эвбее, Иакова определили в школу. Она располагалась в небольшой часовне святой Параскевы. Иаков любил приходить туда. Днем он ходил учиться, а по вечерам – зажигать лампады и молиться. Однажды вечером (ему тогда было лет восемь или девять) святая Параскева явилась ему такой, какой она изображена на иконе. Испугавшись, маленький Иаков побежал домой. Несколько дней спустя явление повторилось вновь, но на этот раз святая успокоила мальчика. Потом святая часто являлась ему в часовне и беседовала с ним.

 

Блаженный старец Иаков (Тсаликис) с маленькими детьми в своей келье

Научившись читать, Иаков большую часть своего времени проводил за церковными богослужебными книгами. Все жители деревни уважали его как избранного для служения Богу, хотя ему было всего лишь девять лет. Он жил аскетом, просыпался среди ночи и совершал бдения. А днем он повторял покаянный канон и гимны. У него был прекрасный голос, и он очень хорошо пел. Во время богослужений Иаков видел ангелов, служащих в алтаре. Это беспокоило мальчика, но в то же время он ощущал и духовную сладость, утешавшую его.

В таком возрасте ему доверили ключи от храма: в деревне не было своего священника, он приезжал из соседней деревни раз в две недели. Крестьяне ощущали близость мальчика ко Христу и Его святым, и, когда у них возникали какие-нибудь затруднения, они обращались к нему за помощью. Иакова звали помазывать маслом и читать молитвы над больными, женщинами, у которых были трудные роды, над одержимыми и при других нуждах. Иаков не мог дальше учиться в школе, так как вынужден был работать, чтобы помогать семье.

Однажды ночью (это случилось в начале 1940-х годов) святая Параскева явилась ему вновь и предупредила его, что в Греции скоро начнется война. Явления святой стали особенно часты в это время. Существование и без того вечно нищих переселенцев в годы немецкой и итальянской оккупаций стало еще более жалким. Голод был обычным явлением. Иаков в свои двадцать с небольшим, постоянно помышляя о все более и более строгой жизни, в это время стал поститься по правилу, к которому он прибегал потом много раз. С вечера воскресенья до субботы он ничего не ел. В субботу он причащался святых Христовых таин и потом вкушал немного хлеба и оливок. Только раз в неделю – в воскресенье – его трапеза была немного обильнее. Но часто складывалось так, что он не ел ничего и в эти дни. Однажды к нему пришли голодные дети, в другой раз – больные и немощные старики, и Иаков им отдавал то, что имел. Он сильно страдал и постепенно слабел от голода. И даже тогда он продолжал работать.

В эти годы он выдержал несколько сильных искушений. По бедности у него не было ботинок, и, когда он шел петь в церковь, некоторые из прихожан отпускали в его сторону довольно грубые и язвительные замечания. Опечаленный этим, Иаков хотел оставить пение. Однажды ночью мученик Георгий, покровитель храма, в котором прислуживал Иаков, явился ему и произнес: «Дитя мое! Я не желаю, чтобы ты ушел. Пой в моем доме, как и прежде!». Потом его мать Феодора заболела неизлечимой болезнью. В свои сорок из-за тяжелой жизни она выглядела на семьдесят или восемьдесят. За четыре дня до своей смерти она предсказала близким, когда отойдет в мир иной. Она сказала, что ангел-хранитель подготовил ее заранее. Все и произошло так, как она предсказала. Отец Иакова умер через несколько лет.

Прежде чем осуществить свое детское желание послужить Господу в монашестве, Иаков должен был исполнить гражданский долг перед греческим правительством – отслужить положенный срок в армии. Он был призван в 1947 году, служил в г. Пирее, что неподалеку от Афин. И здесь, как и в деревне, многие не понимали Иакова и поначалу смеялись над ним. Со временем, однако, большинство из его товарищей по службе прониклись к нему уважением и в случае нужды обращались за помощью. И позже некоторые из них посещали его в монастыре. Старец так отзывался об этом: «Добродетельная жизнь всегда служит примером и приносит плод, даже если он появляется через годы… Если бы я присоединялся к их забавам, что хорошего бы вышло из этого?». Прослышав о благочестии Иакова, командир отделения лейтенант-майор Поликарп Зоис вызвал его к себе. Убедившись в верности слухов и поразившись твердости его веры, он взял его в адъютанты. Зоис и его семья были людьми благочестивыми и очень ценили Иакова. Они даже хотели усыновить его, так как своих детей у них не было, но Иаков, имевший намерение поступить в монастырь, был вынужден отказать им.

После увольнения из армии, Иаков, чтобы собрать приданое для своей сестры Анастасии (обязанность, которая легла на него после смерти отца), брался за любую работу, которую ему предлагали. При этом он много времени посвящал тому, что подновлял и чинил расположенные поблизости от деревни храмы и часовни, обветшавшие с того времени, как он ушел в армию.

 

Благословение блаженного старца Иакова (Тсаликиса)

Через несколько лет Анастасия вышла замуж, и Иаков наконец мог следовать монашескому призванию. Рассказы бабушки о родственниках-монахах, живших в Святой Земле, ожили в его памяти, и Иаков решил отправиться туда, чтобы там стать монахом. «Перед отбытием в Святую Землю я решил обязательно посетить монастырь святого Давида, чтобы испросить его благословения, помощи и предстательства, – рассказывал потом старец о промыслительной роли этого посещения. – Подойдя к монастырю, я увидел, как местность внезапно преобразилась, стала другой, не такой, какой мы привыкли видеть ее, когда вместе с односельчанами приходили сюда на праздник святого Давида. Передо мной предстал величественный монастырь, необычайно прекрасный… У ограды монастыря преподобный старец с белоснежной бородой ждал меня. Это был святой (Давид Эвбейский). Я поприветствовал его и сказал: «Старче, что за прекрасное место! Как же это все здесь стало таким? Я никогда не видел ничего подобного!» Он отвечал: «Это республика подвижников. И у каждого свой домик-келия». – «Старче, ты мог бы и мне дать такой же? Мне они очень нравятся». – «Чадо, если бы ты остался, у тебя был бы такой же, но ты пришел поклониться и уйти». – «Старче, я остаюсь». Как только я пообещал остаться, я увидел, что стена монастыря расступилась, старец прошел внутрь, и тотчас же стена стала прежней. С уходом преподобного исчезло и видение. На том месте, где я видел республику подвижников, все стало таким, как и прежде. Дикий лес… Я увидел монастырь таким, каким он был в реальности – лежащим в руинах. Я пришел в монастырь как простой паломник, но я преклонил главу и обещал святому, что буду служить от всего сердца ему».

В зданиях монастыря жили тогда со своими семьями пастухи. Здесь жили и трое монахов, но особножительно. Приход Иакова не обрадовал ни монахов, ни пастухов. Они разными способами старались прогнать его, а однажды на него было совершено и покушение. Иаков был в смятении, но чувствовал, что на то была Божия воля – остаться жить здесь, и он терпеливо переносил преследования. Преподобный Давид явился ему и удостоверил Иакова, что он на правом пути. Молодой игумен Никодим поначалу не смог отойти от особножительства и учредить общежитие. К тому же он был вынужден часто покидать монастырь, чтобы служить в других храмах как приходской священник. Когда в монастырь пришел Иаков, он наконец удалил из монастыря пастухов, и в обители стали служить ежедневно. Игумен не стал долго ждать с постригом Иакова, так как узрел его духовные дары и прозрел призвание молодого послушника. Постриг состоялся 30 ноября 1952 года. Молодой монах был назначен экономом монастыря; он хранил ключи, монастырские книги и заведовал всем имуществом. Когда же обнаружилась нужда еще в одном священнике, необразованный, но мудрый и сердечный игумен Никодим послал Иакова к митрополиту Григорию, епископу Халки, для рукоположения. 18 декабря 1952 года Иаков был посвящен в диаконский чин, и через день состоялось его посвящение в пресвитера.

Вернувшись в монастырь, отец Иаков стал служить литургию практически каждый день, предваряя ее ежедневными службами. С благословения митрополита он должен был служить литургию и в маленьких деревеньках. Как это ни покажется странным, преследования братии и их споспешников продолжались и теперь. Несмотря на должность эконома и священный сан, отец Иаков занимал самую неудобную для жилья келию. Стены ее были покрыты множеством трещин, и однажды зимой, проснувшись после своего обычного кратковременного сна, он обнаружил, что его спина вся в снегу. Правда, одежда его, с тех пор как он принял монашество, стала немного получше, в придачу он достал себе пару сапог, на которые сам поставил новые подметки из старых автомобильных шин.

Отец Иаков помышлял иногда о том, чтобы найти пустыньку, где жил святой Давид, чтобы там уединяться и удаляться от искушений, встречающихся в монастыре. В начале 1953 года он отправился на поиски пещеры святого, и был весьма рад тому, что нашел ее. Но он знал, что не может покинуть монастырь, который без него мог развалиться, и потому решил как можно чаще ночевать в пустыньке. Он говорил: «Я старался предаваться духовной брани втайне. Я ждал, когда стемнеет, и когда отцы в своих келиях готовились ко сну, я открывал задние ворота монастыря и отправлялся к пустыньке святого». В одну безлунную ночь старец заплутал, так что ему пришлось продираться сквозь заросли. Помятый и исцарапанный, он умолял Бога показать ему дорогу в пустынь. Из множества звезд на небосводе «Бог дал мне одну», и она своим светом указала ему путь в пустыньку. И такое происходило много раз, но лишь тогда, когда это было необходимо. В другой раз отец Иаков испросил у святого Давида помощи. Будучи застенчивым и скромным, отец Иаков немного боялся темноты, и потому он просил святого Иакова соприсутствовать ему во время молитвы в пещере, но так, чтобы он удостоверился в присутствии святого и не боялся. Святой ответил на его молитву и явился в пещере в виде игумена Никодима. Вместе они читали монашеское правило и Псалтирь, творили Иисусову молитву.

Однажды ночью, когда он молился, пещера внезапно наполнилась скорпионами. Они покрыли пол, потолок и стены. Отец Иаков был объят страхом, но быстро совладал с собой и понял, что это было всего лишь искушение от дьявола. Исполнившись дерзновения, с верой во Христа, он приказал им замереть и не приближаться ближе. Маленьким камнем он нарисовал вокруг себя круг и повелел им не пересекать черту. Он продолжал свою молитву до рассвета, но ни один скорпион не ослушался человека Божия. В другую ночь отец Иаков, побежденный усталостью, заснул. Преподобный Давид явился ему и, утешив, велел ему отдохнуть. Проснувшись, старец исполнился любви к Богу и святым Его, дивясь их любви и заботе. Иногда отец Иаков возвращался в монастырь к утренней службе. Он омывал лицо водой и ударял в церковный колокол. Всю свою жизнь отец Иаков оставался верным своему аскетическому уставу, усиливая свое подвижничество когда усиливались искушения. Кроме воздержания в пище и еде, он делал тысячи земных поклонов каждый день. Дьявол, видя бессилие помешать духовному возрастанию Иакова, прибег к крайним мерам. В октябре 1952 года, когда отец Иаков убирал деспотикон, полчище ужасающих демонов, имевших звериный облик, набросилось на него. Он пытался сотворить крестное знамение и возопить к Божией Матери, но каждый раз бес мешал ему. Его нещадно избивали. В конце концов ему удалось освободить одну руку для крестного знамения, и бесы тут же скрылись за окном. Прошло некоторое время, прежде чем Иаков смог встать и заковылять в свою келию. Такое случалось еще несколько раз, и это все больше подрывало здоровье монаха.

 

Похороны блаженного старца Иакова (Тсаликиса)

Он много физически страдал. С юного возраста у него была не в порядке спина, болели миндалины, почки, простата. Крайнее подвижничество и нападения бесов обострили все эти болезни. Но долгое время старец не обращался за помощью к врачам. В конце концов в 1967 году (ему было 47 лет) однажды от приступа боли он потерял сознание. Его отвезли в больницу, где доктора и священники попытались убедить его согласиться на операцию, как они думали, аппендицита, но все оказалось гораздо сложнее и хуже. После молитвы святым Давиду и Иоанну Русскому, отца Иакова поместили в операционную. Перед тем как заснуть под действием наркоза, он увидел двух святых, вошедших в комнату. Это было одно из первых из целого ряда посещений, которых он сподобился в больнице в перерывах между бесконечными операциями. Самым серьезным его недугом была болезнь сердца, причинявшая мучительную боль в груди и нередко приводившая к сердечным приступам. Время шло, а его состояние ухудшалось. Доктора и молодые монахи, пришедшие в монастырь после отца Иакова, пытались убедить его ослабить подвижничество, чтобы укрепиться телесно. И хотя он ценил их любовь и заботу, тем не менее отвергал это. Старец продолжал укрепляться в добродетели, а люди все сильнее тянулись к нему, как к источнику живой воды в пустыне. Ведь к этому времени он уже имел благословение на служение духовником и на исповедь^[1]. Он служил людям неустанно, до полного изнеможения.

К нему постоянно прибегали люди, прося исповеди, советов, исцеления и изгнания бесов. Он молился над болящим и осенял его крестообразно главой преподобного Давида. Больной уходил, и вскоре его болезнь проходила. Старец оберегал себя от искушения гордыней, приписывая чудесные исцеления благодати святого и его мощей. Общение отца Иакова со святым Давидом было очень тесным. Он говорил с ним как со старшим братом тогда, когда нуждался в заступничестве за больных и скорбящих.

Восстановив монастырь святого Давида, избравшего старца своим духовным наследником, принеся исцеление и покой тысячам страждущих душ, отец Иаков приготовился к переходу из этого мира. Он молился святому Давиду, чтобы тот сопроводил его душу на этом пути, и сказал одному из своих чад, что «улетит как птица». 21 ноября 1991 года, отслужив на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы и приняв множество духовных чад на исповедь, он мирно предал свою душу в руки Господа. Несмотря на то, что об этом было сообщено лишь нескольким людям по телефону, весть о его кончине распространилась, как пожар, и верные по всей Греции оплакивали кончину духовного отца во Христе. Тысячи христиан присутствовали на погребении отца Иакова. Все дороги к монастырю были заставлены машинами. Прибыла полиция, чтобы поддерживать некое подобие порядка. В конце чина погребения масса людей дерзновенно возглашала: «Святой, ты святой!». И по своей кончине блаженный старец Иаков продолжает предстоять за верных и являть небесные знамения своего дерзновения, которое он обрел перед лицом Божиим.